04x06 - Episode 6

[bunniefuu]

- Что ж, Александр Дмитриевич,
рассказывайте,

куда ходите, кому деньги носите.

Только подбирайте слова рачительно:
хотелось бы услышать вашу версию.

- В этих комнатах живет ребенок.

- Ребенок? Какой ребенок?

- Моя дочь.

- Дочь?

А мать ее где?

- Мать умерла.

- Умерла?
- Родами.

Теперь только я у нее один остался.
- Сашенька...

Сашенька, я бог весть что подумала!

А почему молчал?
- Катишь...

Любовь моя, я так низок перед тобой.

Мне никогда не быть хоть немного
достойным твоей мудрости,

твоей красоты, твоего величия.

Я могу дать тебе
мое преданное сердце:

в нем никогда никого не было
и не будет, кроме тебя.

Слышишь?

- Не волнуйся, Саша,
о дочери твоей позаботимся -

перевезем ее в Царское Село
вместе с кормилицей.

- Благодарю, матушка.

- Меня подослал калга -
шпионить за князем.

- И почему я должен вам верить?
- Мой отец, Ахмед-хан, считал,

что Крым обретет свободу
только в дружбе с Россией.

Моего отца казнил Шагин.

- Значит, вы хотите мести?

- Мой род живет на этой земле
сотни лет -

для нас нет ничего важнее
этой земли и этого неба.

А такие люди, как Шагин,
недостойны возглавлять мой народ,

но его братья - еще хуже.
- Что-то не пойму.

Калга - советник Шагина.

Зачем ему шпионить
за светлейшим князем?

- Он хочет рассорить князя
и вас с Шагином.

Калга мечтает о возвращении турок,
и он с ними заодно.

Если меня вернут, калга поймет,
что его затея не удалась,

и отдаст меня Зафару.

Тогда мне не жить.
- Ну уж сразу - "не жить".

Над вашими словами
поразмышлять надобно.

Утро вечера мудренее.
Покуда отправляйтесь отдыхать.

А охраной вам штабс-капитан будет.

Что думаете, Александр Николаевич?
Стоит верить?

Доложить ли князю?
- Верить можно только Богу -

к человеку надобно прислушиваться.

Только вот... Если то,
что княжна сказала, - правда,

то дело плохо, Александр Васильевич.
Нам будут необходимы доказательства.

- Все проверил,
барин:

в Царском Селе разместили,
будьте покойны.

Нянька радостная,
что стирать не придется:

тут же вся обслуга есть.
Лентяйка, что и говорить.

- Да будет тебе.
Женский труд, поди, тоже непрост.

На вот тебе за хлопоты.
- Благодарствуйте.

- Ступай.

- Барин, фрейлина к вам.
Александра Васильевна. Пущать?

- Пускай.
- Слушаюсь.

- Александр Дмитриевич, прошу
простить меня за столь поздний визит.

Однако терпение мое,
право слово, как у ребенка.

Все только об этом
и говорят во дворце.

Радостная новость: вы стали отцом.

И я взяла на себя смелость
купить вашей дочери подарок.

Что ж, а сейчас я спешу поделиться
этой радостной новостью с дядюшкой.

Уверена, он будет очень-очень рад.

- Саша, да мне самому противно...

- Сашенька пишет:
генерал Ланской уж больно ретив -

поведением своим вскрыл
тайну о ребенке перед императрицей.

Но, видимо, желая уберечь вас,
дядюшка,

генерал Ланской
назвал Лизу своей дочерью.

- Ах, Ланской!

Обман этот теперь
ему самому покоя не даст:

для него завсегда
ложь хуже каторги была.

[Говорят по-немецки.]

- Принц удален от малого двора.

Павла нельзя оставлять одного.

- А как же Лука Джатти,
наш придворный учитель музыки?

- Джатти подобрался
слишком близко к Екатерине.

Мы не можем рисковать
этим положением.

Впрочем, у меня будет
для него задание.

В Петербург вернулась
княгиня Дашкова.

Интересная особа.

- Матушка, только что доставлено
с посыльным.

Ее Величество приглашает
нас сегодня к обеду.

- Собирайтесь немедля:
императрица не терпит промедления.

- Прошу.

- Но! Пошла!

- Не платят второй месяц - произвол!

Надо писать губернатору.
Понимаешь, самому губернатору!

- Держи, красавица, за труды.

А это - за молчание.

- Боже...

Как я соскучилась.

- Как интересно, княгиня.

- Ваше Императорское Величество,
мы с сыном оба готовы служить вам

и России всем сердцем.

- Катрин! Ну полно, давай обнимемся.

Время над тобой не властно.

Только по сыну можно определить
твой возраст.

Молодой человек,
а я ведь знала вас еще младенцем.

Хочу представить: генерал-адъютант
Александр Дмитриевич Ланской.

Любитель наук и искусства.

Жаждал с тобой познакомиться,
когда узнал,

что ты была дружна с Дидро,

а Вольтер отзывался
о твоем кругозоре в письмах.

- Весьма приятно познакомиться.

- Александр Дмитриевич,
покажите месье Полю дворец,

пока мы с Катрин вспомним молодость.

- С удовольствием, матушка.

- Ладно. Как... как впечатления
о России?

- Катишь, изменения есть -
и очень полезны.

Твоя губернская реформа
централизовала власть.

А то, что сейчас всякий способный

может мануфактурное производство
организовать, -

весьма полезно
всему промышленному ремеслу.

- Затем и стараюсь.

А недостатки какие видишь?

Ну говори, говори.
Издалека-то оно виднее.

- В Европе сейчас
много научных открытий делают.

В алгебре, химии, астрономии.

А в России как будто
и дела нет до науки,

а меж тем именно наука помогает
наладить жизнь простому народу.

Вот, к примеру, Катишь,
британец Гершель

собрал все наблюдения за солнцем
за 200 лет и выяснил,

что чем больше пятен на солнце,
тем дешевле пшеница.

- Да быть этого не может.
- Именно так, Катишь.

Чем больше пятен на Солнце,
тем больше солнечная активность,

тем больше выпадает дождей -
выше урожай пшеницы.

Просто это наука, Катишь.

- Катрин, у меня идея.

А если я назначу тебя начальствовать

в Петербургскую академию наук,
что скажешь?

- Пощадите! Я не виноват!

Меня заставили так перевести!

- За что вы его наказываете? У меня
много врагов, все они предатели.

Одни служили моим братьям,
другие получали дары от султана.

Он-то в чем виноват?

- Княжна Юлдуз заметила неточности
в переводе.

Мы надавили на толмача,
и он тут же сознался,

что калга, ваш советник,
его подкупил,

вынудив тем самым неправильно
перевести требования вашей знати...

- Двадцать плетей!
- ...будто бы они просят императрицу

отдать власть в Крыму Девлет-Гирею.

И слава богу, что я успел
встретить делегатов до князя.

Мог выйти пренеприятнейший конфуз -
подстрекательство к бунту.

Светлейший мог подумать, что вы
вовлечены в планы вашего советника.

- Да как вы смеете!
- Досточтимый хан,

я вам верю.

Но это не отменяет того,
что вы в опасности.

- Я немедленно еду в Бахчисарай.

Светлейший князь получит голову
презренного предателя калги.

И императрица будет заверена
в моей полнейшей преданности!

- Восемнадцать,
девятнадцать, двадцать.

- Он не сможет.
- Худо, если так.

[Говорят на этническом языке.]
- Я пригрел у себя на груди змею!

Коварную, ядовитую змею!

Калга, даже половина из того,
что сказали русские, правда,

ты сейчас должен умереть!

Шакал.

Калга, я не прощаю предательств.
Увести его!

- Безумец. Ты безумец, Шагин-Гирей!

Султан - наш предводитель
и духовный вождь.

Русские никогда не смогут
заменить его в Крыму!

А ты и твоя русская подруга
умоетесь кровью!

- Князь извещает нас
о недовольстве крымской знати

под управлением хана Шагина
и о поданной ими челобитной.

Также о дворцовый интригах, которые
ханский калга ведет в пользу султана.

"Турки несомненно готовятся к войне,

Калга без поддержки турок
не стал бы строить козни хану,

у которого за спиной Россия,
и, без сомнений, с ними связан".

Час от часу не легче.

- Пока Шагин занимается
дележкой власти с братьями,

у него под носом турецкий интересант.

Сомневаюсь я, что советник
под носом у хана такие дела свершает,

а Шагин в ус не дует.
- Разные советники бывают.

- А вы что думаете,
Александр Дмитриевич?

Осадить турок? Рубить голову калге?

- Прошу меня простить, господа,

но дела российские сейчас требуют
нашего полного участия,

потому считаю, что нам следует

придерживаться соблюдения условий
мирного договора.

Мы не должны сейчас вмешиваться
во внутренние дела Крыма.

- И что же нам делать?

Продолжать терпеть набеги турок
на наши обозы?

Или ждать, пока турки ударят
нам в спину?

Дипломатия не должна быть
проявлением слабости,

Александр Дмитриевич.

- Я думаю, что генерал
руководствуется параграфом договора,

нами же и составленного в условиях,
актуальных тем обстоятельствам.

Но сегодня, я думаю, турок нужно
одернуть. Силу они понимают.

- Но Россия сегодня
не готова к войне!

Ваше Величество, по вашему приказу
господин Булгаков сейчас в Стамбуле

прикладывает все усилия,
чтоб войны не было,

а мы сами же начнем ее разжигать?
Где же наша мудрость?

- Вы обвиняете нас в глупости,
Александр Дмитриевич?

Не будем спорить, господа.

Турция испытывает наше терпение,
постоянно нарушая условия договора.

Так быть не должно.

- Александр Дмитриевич,
мнение свое иметь хорошо,

но спорить с государыней...

- Копию протокола отправьте мне.
- Слушаюсь.

[Звучит музыка.]

- Несмышленое дитя. Лиза, пусти-ка.

Да и я такой же, как ты, - дитя:

не вижу очевидных вещей.

Как думаешь, если бы не ты,
все было бы по-другому?

- Папа.
- Нет.

Держи. Держи зайчика.
На коняшке поедем?

- Генерал, как величать
сие прекрасное дитя?

- Княгиня, очень рад вас видеть.
Это...

Это Лиза.
- Елизавета. Надо же!

Она на вас не очень похожа.
- Она очень похожа на мать.

- Да, конечно.
Генерал, мне стало известно,

что недавно вы были адъютантом
светлейшего князя Потемкина?

Поздравляю, вы сделали
головокружительную карьеру!

- Благодарю вас. Я действительно
за многое благодарен светлейшему

и всегда перед ним в долгу.
- Хм.

При дворе быть в долгу перед кем-то,
кроме императрицы,

не очень осмотрительно.
- Почему?

- Потому что с вас могут потребовать

в уплату долга нечто
трудно выполнимое.

И вы, как человек чести,
не сможете отказаться.

Но определить,
где заканчивается долг,

а где начинается государственная
тайна, весьма трудно.

Прошу прощения,
спешу представить государыне

свой план развития Академии наук.

- Первым же делом хочу запретить
господам академикам

свои исследования обнародовать
до тех пор,

пока Академия не извлечет
для себя пользу и славу для России.

- Молодец, начальница.
- Так Академия их расходы покрывает.

Долг платежом красен.

Катишь, дозволь спросить.

Вижу тень на твоем лице,
а вроде как не ко мне относится.

- Не к тебе.

Сашенька мой начал со мной спорить.

- Ну это же хорошо.
Ты всегда говорила...

- Но не с глупостью же очевидной
спорить.

Зашла речь о Крыме.

Турки нас задирают,
людей наших режут,

а он говорит, чтобы я оставила их
в покое, чтоб войну не развязывать.

- Вот оно что.
Полагаю, надо турок окоротить.

Они сами войны боятся,
только гадят мелко.

- Вот и ты это понимаешь,
а его сколько ни учи - все без толку.

- Катишь, прости за вольность.

Ты всегда любила умных мужчин,

вот и князь Потемкин
тому подтверждение.

Не понимаю, чем этот мальчишка
твое сердце покорил?

Только статью своей мужеской?

- Не твое это дело, Катрин.

Я как приближаю, так и отпускаю.

На то свои причины есть,

и тебе о них знать необязательно.

[Звучит музыка.]

- Екатерина Романовна,
позвольте помочь.

Екатерина Романовна, вы женщина
деловая, поэтому сразу к делу.

Я знаю о вашей службе у государыне,
так сказать, на заре ее правления.

Вы вели ее переписку.
- Это было давно.

- Я хотел бы, чтобы вы отдали мне
письма государыни, находящиеся у вас.

- С чего вы взяли, что я их храню?

- Екатерина Романовна,
давайте не будем играть в прятки.

Конечно же, вы их храните.

Между тем как письма
государственной важности

должны храниться у императрицы.

- Я действительно сохранила
некие записки,

дневники той поры, возможно, письма,

но не уверена, что там есть
документы государственной важности.

- Ну так, стало быть,
нужно обследовать ваш дамский архив,

все и прояснится. Не так ли?

Жду с нетерпением.

[Звон колокольчика.]

- Ваше высочество, позвольте мне
преподнести вам эти древние рукописи.

В них блистательно изложены те цели,

которые легли в основу создания
тайных обществ,

и способы, какими их осуществление
можно приблизить шаг за шагом.

- Благодарю вас, Николай Иванович.

Прошу.

Просвещение - это единственное,
что мне остается

сидя в четырех стенах.

- Ваше Высочество,
вам необходимо завершить образование

тем способом,
что принят в королевских семьях:

впитать просвещенный дух Европы
буквально кожей.

- Эх, если бы уехать за границу.
Матушка никуда меня не выпустит.

- С вашего позволения,

я замолвлю перед императрицей
свое слово.

У меня есть некое преимущество
перед ней

в вопросах искусства и просвещения.
Она это хорошо понимает.

Даже Шешковский
пасует перед ее защитой

моей издательской
и писательской деятельности.

- Не навлекло бы ваше вмешательство
ее гнева на всех нас.

Я слышал,
сплетница Дашкова вернулась,

и, по слухам, императрица
вновь оказалась под ее влиянием.

- Поверьте, Ваше Высочество,
и на княгиню мы найдем управу.

В любом случае,
отказ ли, одобрение ли поездки -

вам это на руку.
- Как такое может быть?

- Не пустит вас государыня в Европу,

так мы на весь мир раструбим,

что она из законного императора
узника сделала.

А пустит...

...так вы сможете среди европейских
монархов найти союзников,

которые поддержат нас и вас

в притязаниях на российский престол.

- Великий князь Павел Петрович
несколько раз выражал желание

съездить за границу, однако, уверен,
что матушка не выпустит его никогда.

Новиков во всем поддерживает его,

намеревается уговорить императрицу,
а в случае...

- Отказа?
- ...отказа использовать это

в целях очернения русской самодержицы
в глазах Европы.

- Да, принцесса Зельмира
неглупа и наблюдательна.

Не ожидала это от нее.

- Коль дозволите высказать мнение
касательно гранд-тура...

Боюсь, такое путешествие создаст нам

немало непредвиденных
дипломатических осложнений,

особенно памятуя
о вспыльчивости Его Высочества

и несдержанности в речах.

- Александр Андреевич,
в Европе великого князя

почитают чуть ли не узником,
а меня - тюремщицей.

Конечно, он сам
всячески внушает этот миф,

а наши недруги его распространяют,

о чем свидетельствуют слова Зельмиры.

Но неужели вы хотите
эту ложь укрепить?

- Ваше Величество,

все монаршие дворы
захотят устроить приемы.

- Да, я понимаю, что все европейские
дворы имеют виды на цесаревича.

Но мы-то знаем его изнутри,

а они видели его только со стороны.

Вот и посмотрим, чего он стоит.

Что еще?

- Стало известно,
кто помог его светлости

князю Григорию Александровичу узнать
о связи калги с эмиссарами султана.

Некая татарская княжна,
которую его светлости

в подарок доставили.
- Наложница?

- Насколько мне известно,
ее отец хан,

а бабушка ее была русской,

отсюда знание русского языка,
обычаев.

- Но, помнится, светлейшему никогда
не представляло никаких проблем

установить доверие,
особенно с умными женщинами.

- Княжна, я ждал вас.

Хотел лично поблагодарить вас
за участие в деле калги.

Знаю, что вам грозила опасность,
но вы поступили храбро.

Благодаря вам мы вовремя
схватили предателя.

Россия этого не забудет.

- Я сделала это не ради вас,
Потемкин-хан,

и не ради России.

Я всегда буду выбирать лучшее
для своей родины

и своих соплеменников.

И сейчас лучшее -
это дать отпор наглеющим туркам.

Но без помощи сильной России
мы не справимся -

все умные люди Крыма это понимают.

- Честные слова, княжна.

Я принимаю ваш выбор и уважаю его.

Мало того, я намерен просить вас
стать моим доверенным лицом в Крыму.

Вы прекрасно знаете свой народ,
его чаяния,

вы прекрасно образованы
и из знатного рода.

Уверен, что с вашими советами
нам будет гораздо проще

принимать правильные решения,
не вызывая раздражения

у местной знати и простых крестьян.

- Благодарю вас, Потемкин-хан.

Я принимаю ваше предложение.

- Поздравляю с новой должностью,
княжна.

Я очень рад за вас.
- Благодарю.

Но любая должность -
это ответственность.

А быть доверенным лицом
наместника императрицы - тем паче.

- Вы справитесь, я уверен.

Вы умная, красивая женщина.

- А скажите, господин капитан,

правду ли говорят, что Потемкин-хан
хоть и неженат, но несвободен?

Говаривают, будто он муж
российской императрицы.

- А почем мне знать?
- Вы ревнуете, капитан?

Не стоит: мне больше интересна
сама Екатерина.

Она красивая?
- Да, конечно.

Но красота ее более в мудрости
проявляется, в доброте.

Во всех делах своих
она точную меру имеет:

и в строгости, и в поощрении.

- Наверное,
она поистине великая женщина,

раз смогла объединить вокруг себя
стольких достойных людей

и стать врагом для многих остальных.

- В нашей прошлой беседе мы,
как мне кажется,

добились единомыслия в отношении
необходимости просвещения.

Мне хотелось бы развить эту мысль
на очень простом примере.

Вы ведь не станете отрицать,
что уровень кругозора нации

следует начинать с правителей?

Если вам, нынешнему правителю,
кругозора вполне достаточно,

а многим еще и примером
послужить может,

то наследнику престола
безусловно следовало бы

глубже заняться этим вопросом.

Возможно, следовало бы
разрешить Их Высочеству

великому князю с княгиней совершить
турне по европейским державам.

- А почему вы думаете,
что я не одобряю это путешествие?

- Ваше Величество...
Ваше Величество...

Вы уже подписали указ
о выделении средств малому двору

для поездки по Европе?

- Вы мне не верили?

Что говорить о моем собственном сыне?

Он сочтет вас сумасшедшим,
если вы ему скажете,

что я не только одобряю
это путешествие,

но еще жду его лично
во дворец для того,

чтобы обговорить детали.

- Как это мудро, Ваше Величество!

Но как же быть: кто же сообщит эту
потрясающую новость Павлу Петровичу?

- Сашенька, сынок!

- Ваше Высочество, папенька,
позвольте мне представить

своего друга Александра Ланского.
Он учит меня ездить верхом.

- Душевно рад встрече,
Ваше Императорское Высочество.

С удовлетворением должен сказать,
что Александр делает большие успехи

в верховой езде и вскоре
обещает стать отличным наездником.

Ваше Высочество,
мне поручено передать вам

высочайшее приглашение во дворец
для обсуждения деталей

большой заграничной поездки
Вашего Высочества.

- Неужто на нас подул ветер перемен?

- Генерал, благодарю вас
за столь приятную весть.

- Ваше Высочество, ваша матушка

нисколько не возражала
против вашей поездки.

Напротив, она охотно
подхватила эту идею.

Удивилась только,
что не от вас о ней услышала.

- Вы полагаете,
мне следует составить план тура?

- Обязательно! Обязательно
подготовьте широкий список.

Включите туда все самые развитые
и просвещенные города и страны.

Я знаю, что вы
большой поклонник Пруссии.

Не могу сказать, что разделяю
ваше восхищение, но...

- Думаете, матушка мне позволит?

- У нее самое доброе сердце,
которое я знаю, Ваше Высочество.

И еще я бы вам советовал
просить у государыни позволения

взять с собой детей,
ведь им было бы так интересно.

А я в свою очередь обещаю,
что испрошу матушкиного одобрения.

- Благодарю вас, генерал. Вы...

Вы на удивление приятный человек,

по сравнению с предыдущими
матушкиными друзьями.

- Пойдем.

- Ваша светлость,
отвлеклись бы да поели малость.

- Александр Васильевич,
увольте, я не голоден.

Пока дядюшка окрестности осматривает,
хочу набросать черновик депеш.

Ситуация тревожная.

- Тревожная. Междоусобица -
она завсегда больше крови проливает.

Шагин хоть и европейского
образования человек,

а главного не понимает.

- Хм, даже любопытно,
Александр Васильевич, чего именно.

- Прошу прощения, ваша светлость,
неотложная срочность.

В окрестностях ставки
задержан хан Шагин-Гирей.

- Что? Что значит "задержан"? Где он?
- Здесь.

- Веди!

Какое вы имели право законного хана
под ружьями вести?!

Где его сабля?!

- Прошу простить, милостивый хан.
Что стряслось?

- Изменник калга сбежал.

Вернулся с бунтовщиками

и выгнал меня из Бахчисарая.

Отряд мой разбит. Я чудом спасся.

- Так, понятно.

Калга далеко уйти не мог.
- Это да.

Надо со светлейшим посоветоваться
по поводу Крыма:

что он думает об этом.

- Шагин сам виноват:

прислонился к России,
а сам посматривал в сторону султана.

Хотел всех перехитрить.

- А по мне, так ему и надо.

- Княжна, Шагина скинули.

Как думаете, стоит нам помогать
ему на трон возвращаться?

- Шагина больше никто не послушает.

Он настроил против себя
всю татарскую знать,

вместо того чтобы на нее опираться.

Поставите его - начнутся протесты.

Войны не миновать.

- Ну вот и выходит,
что с каждой минутой

ситуация становится все тяжелее,
а Крыму нужен новый правитель.

Как думаете, кому поверят?

- Всех достойных чингизидов
Шагин убил:

кого-то считал конкурентом -
кому-то мстил.

Остались те,
кто хочет быть под султаном,

и те, кто недоволен ни турецким,
ни российским влиянием.

- Ну чего тут думать?
Новым ханом должна быть матушка наша,

государыня.

- Браво, Ваше Императорское
Высочество, браво!

Придворные: - Божественно!
Браво! Великолепно!

- Дарю эти цветы маэстро.
Не робей, ангел мой!

- Дополнение к составленному вами
плану гранд-тура от вашей матушки.

- Да, воспользуйтесь моей помощью,
сын мой!

- Граф и графиня дю Нор?
- Граф и графиня Северные.

Это будут ваши имена
во время путешествия.

Да, и вояж не будет носить
статус официального.

- Значит, все, что бы я ни говорил
при европейских дворах

будет восприниматься как болтовня?
- Значит, постарайтесь

меньше болтать.

Да, и я немножко изменила маршрут:
исключила Пруссию.

Просто у нас с ней сейчас
враждебные отношения.

- Вот вы как решили.

Зачем вы подослали ко мне его -
чтоб поиздеваться?

Ваш фаворит сам уверял меня -
лично! -

что мне необходимо посетить
все европейские страны.

Он апеллировал к вашему
доброму сердцу,

но, видимо, он не знал,
что его у вас нет

и что мы здесь не свободные люди,
а ваши личные крепостные!

- Вы все сказали?

- Нет.

Подобными решениями вы унижаете себя,
а не меня.

- Ваше Величество, я...

- Вы самовольными рассуждениями
обнадежили Его Высочество,

поэтому, прежде чем что-то говорить,
думайте.

- Но!

- Ваша светлость...

Жаль, что вас не было
на сегодняшнем концерте.

Я хотел бы из ваших уст услышать
оценку моим скромным стараниям.

- Мы разве знакомы?

- Простите за дерзость...

Лука Джатти, придворный музыкант,

учитель цесаревича Александра.

- Рада познакомиться.

- Господин Строганов
любезно предоставил мне кров.

Он рассказал, что вы недавно
переехали в этот дом.

Для меня честь - жить рядом с такой
образованной и красивой женщиной.

- Господин Джатти,
вы зря тратите ваши чары.

У меня иные цели и задачи
в ближайшее время.

Но, я уверена, вы найдете достойный
объект для ваших романтических атак.

- Ваша светлость...

Пишет:
"Любезный князь! Гриша!

Сегодняшний день я исключила
из числа счастливых,

ибо многое было пренеприятно.

Размышления долгие имея,
прихожу к единой правой мысли:

любовь моя тем опасна и пагубна,
что не любовь это,

а вечное мучение.

Может, прав ты
и не умею я любить вовсе.

А может, в ком-то ищу
и не нахожу тебя,

душа моя".

- Аккуратно там!

- Что могло так задержать
императрицу?

- Не переживайте, Ваше Высочество!

Уверен: императрица вместе
с цесаревичами вот-вот прибудут.

- Ваше Высочество...
- Вы? А где императрица?

Где дети?
- Мне очень жаль,

но у Александра с вечера начался жар.
Медикус решил,

что отправлять ребенка в путешествие
опасно.

Необходим постельный режим,

да и Константин тоже
мог подхватить простуду.

Рисковать здоровьем царевича
ни к чему.

Ее Величество справедливо считает,
что вы будете чувствовать себя

свободнее в этом непростом
путешествии без детей.

Монархи не могут позволить себе
строить планы

в зависимости от того,
как чувствуют себя их дети.

- Я очень надеюсь,
что это слова именно императрицы.

И не вам, господин Ланской,
рассуждать о правах монархов.

- Вот и попутный ветер в дорогу
от нашей дражайшей матушки.

- А если это правда?

- Я не верю ни единому слову
этого ряженого генерала!

Едем!

- Но!

- Матушка, вот вы где! Позвольте вам
представить моего нового товарища:

сын адмирала Мордвинова
Николай Семенович.

- Сашенька, как поживает ваш дядюшка?
Есть от него новости?

- Было все благополучно.
Почему вы вспомнили?

- Давеча увидела генерала Ланского
на прогулке с дочерью в парке -

и уж так девочка мне чертами
светлейшего напомнила,

прямо одно лицо.

- Ваша светлость,
а вы в любой чистоте грязь сыщете.

Может быть,
вам лучше наукой заняться,

чем в чужие семьи свой нос совать?
- Остынь, Сашенька.

- Княгиня не сказала ничего такого.

Оставь нас.